Производство практик в эпоху виртуализированных социально-экономических процессов

Бурик М. Л.

Из материалов конференции «Глушковские чтения» 2014 года.

Виртуализация социально-экономических процессов заключается вовсе не в использовании современных компьютерных технологий. Она состоит в том, что капитал, как общественное отношение в своем становлении ведет к выходу производства за пределы товарной логики и, тем не менее, этот выход остается в этой логике, являясь условием того, чтобы товарное производство и воспроизводство капитала вообще были возможны. Общественные отношения в этой системе производства отрываются от своей основы, но именно в этом отрыве и через этот отрыв эта основа воспроизводится. Виртуализация определяет и определяется использованием передовых, некапиталистических уже по сути, технологий по-капиталистически.

Тем не менее, в рамках современного рынка, который отнюдь является не альтернативой плановой экономике, а специфическим способом планового ведения хозяйства в рамках конкуренции между монополиями, где стихия рынка проявляется только на стыке между ними, разрабатываются весьма эффективные способы управления социальными процессами. Фактически анализ Big Data позволяет не просто изучать поведение людей, но и с помощью других разработанных на сегодняшний день технологий производить как индивидуальные так и коллективные «практики», индустрия которых уже сложилась. В этом, по большому счету, заключается сейчас управление социальными процессами, одним из важнейших моментов которых является моделирование, в частности, создание динамических моделей в реальном времени. Это чисто технически давно уже не является проблемой. Однако, именно благодаря виртуализированному характеру такого производства, практики, как непосредственно направленные на потребление, так и опосредованно связанные с ним, производятся как формы отчужденного существования человеческих индивидов.

Развитие целых отдельных отраслей по формированию образа жизни, отделенных от производства вещей в пространстве и времени, ставит ряд вопросов перед науками об обществе. Современная индустрия «практик» производит то, что не может быть продано — отчуждено в процессе продажи. Стало быть, продукт этого производства не обладает меновой стоимостью, а только потребительной стоимостью, то есть не является товаром. Нельзя продать, то есть обменять на деньги желание, мысль, поведенческую установку или чувство человека, его образ жизни, нельзя отделить их от индивидуальности, которая ими обладает. Тем не менее, производство этих аффектов, желаний, мыслей, и «практик» строго просчитано и выверено как в связи с издержками этого производства, так и с тем полезным для капитала эффектом (той потребительной стоимостью), который оно приносит.

Мы имеем дело с чисто экономическим моментом виртуализации социальных процессов как виртуализации процесса производства субъективности. Он заключается в отрыве производства индивидуальности от экономической основы этого производства. Поэтому совокупный доход от такого непосредственного производства человека производства определяется прямо или косвенно процентом с продаж тех или иных других товаров, а не общественно — необходимым рабочим временем , необходимым для этого производства.

Непосредственное производство человека, продукт которого не обладает меновой стоимостью, тем не менее, непосредственно создает социокультурное пространство товарного производства, так как позволяет товарам обладать потребительной стоимостью, создавая потребности. Сами человеческие потребности, сам человек, таким образом, обладает потребительной стоимостью для капитала, не только его рабочая сила, но он сам, пусть даже и исключительно как потребитель. Таким образом, капитал как самовозрастающая стоимость двояко потребляет человека: как рабочую силу и как потребителя.

Но он должен для этого сначала его произвести, тем самым он способствует созданию технологий (в широком смысле слова) непосредственного нетоварного производства, пусть даже и весьма ограниченно. Но в этой связи возникает проблема, которую в общем можно сформулировать так: как развитие такого производства относится к развитию (развитию в том смысле этого слова, который в него вкладывает диалектическая традиция) производства товаров, обладающих стоимостью? Каким образом и при каких условиях можно использовать эти технологии для выведения производства человека из логики производства вещей, в которую так же вписывается использование этих технологий для производства людей под уже произведенные вещи?

А в этом процессе проблему составляет производство реальных форм ложной коллективности и коллективной деятельности. В этих формах индивид еще больше атомизируется в своей деятельности и культурных связях в условиях работы «машины желания» (Делёз) и машины причастности как машины желания, воспроизводящей циклические действия. Эти действия являются «практиками», но не практикой. И через них воспроизводятся существенные моменты виртуализированного бытия индивидов.

Вопрос состоит в том, каким образом разработанные способы производства человека как потребительной стоимости для капитала вернуть человеку и сделать технологиями по производству каждого человеком по сущности? В этом дальнейшем развитии технологий производства человека и будет заключаться момент девиртуализации. Для этого, очевидно, пока не хватает ни технических, а чисто социальных предпосылок. Но констатировать этот факт — не велика заслуга. Многие это понимают. Но нужно разобраться, в чём именно эти условия должны заключаться, какая их сумма должна быть налицо с учётом не только обозначенных выше моментов, но и всей совокупности виртуализированных социально-экономических процессов.