Почему для современной и будущей Польши актуален опыт реализации и обоснования общегосударственной автоматизированной системы?
Загорский М. Перевод с украинского.
Из материалов конференции «Глушковские чтения» 2014 года.
- По сравнению с другими странами СЭВ (Совета Экономической Взаимопомощи, RWPG), промышленный уровень польского народного хозяйства не был самым высоким. Конечно, его превосходили уровни СССР (в том числе, Украины) и Германской Демократической республики (ГДР). Но это не свидетельствует о том, что переход к нетоварным отношениям не был в Польше атуальным. Напротив, хозяйственное возрождение 1950-х годов вызвало в Польше такие проблемы, которые были обычны для стран, для которых переход к нетоварным экономическим отношениям стоял на повестке дня. Но в отличие от Украины, России или ГДР, в польской экономической мысли не сложилось выразительное и четко определенное нетоварное направление. Это в первую очередь связано с тем, что уровень диалектической мысли в тогдашней Польше был значительно ниже, чем в ГДР или в СССР. Между тем, именно в политической экономии мысль о том, что «коммунизм и диалектика это одно и то же» приобретает почти буквальный смысл. О хорошем осознании этой мысли В. М. Глушковым свидетельствует то, что его метод изложения, применяемый в известном интервью с В. Моиевым[1], очень похож на метод изложения в «Науке Логики» Гегеля. То есть, этот метод является диалектическим.
- Согласно тому плану, который освещает Ильенков в письме Центральному Комитету КПСС «О положении с философией»[2], после того, как диалектическая мысль найдет понимание в философской среде, она должна распространять свое «действенное пространство» в первую очередь на политическую экономию. Этим обеспечивается первый шаг к тому, что философия на самом деле заканчивается. Ее окончания требует не только мысль Гегеля, но и материалистическое понимание предыстории. Поскольку историческое совпадает с логическим, то задача создания политической экономии на нетоварных началах, возникает в Польше только сейчас, когда процесс перехода к большей экономической эффективности не ускоряется, а, наоборот, почти не происходит вообще. Может казаться, что это такое препятствие, которое нельзя преодолеть. Но это только на первый взгляд. Инфильтрация в Польшу внешнего капитала является фактом почти с 1960-х годов. Но во времена Народной Польши это было «потаенным» фактом для массового сознания потому, что кредитная политика Герека создавала видимость постоянного улучшения благосостояния. Один из факторов движения «Солидарности» заключался в том, что польская экономика через кредиты (возврат которых гарантировал СССР) действовала в пользу внешних капиталистических объединений. Сейчас зависимость Польши от зарубежного капитала (в первую очередь, немецкого) является очевидным фактом. Поэтому и освобождение Польши от этой зависимости возможно лишь как освобождение ее промышленности от товарности. Более того, имеющимся фактом является то, что товарность требует почти полного уничтожения польской промышленности: например от известных Гданьских судостроительных заводов (где началась «Солидарность») сейчас уже немного осталось.
Перспективы независимой и самостоятельной Польши неразрывно связаны с перспективами ее демократического и социалистического развития. Поскольку форма национального государства не является в современных условиях экономически эффективной, независимая и самостоятельная Польша возможна только в экономическом объединении с соседними странами, которые так же движутся в направлении преодоления товарности своего хозяйства. Пока Польша, Чехия и Словакия инфильтрированы немецким капиталом, их освобождение невозможно вне освобождения Германии от американской военной оккупации. Когда же оно произойдет, встанет задача экономической самостоятельности антиимпериалистического объединения, которое создастся в Центральной Европе. Бывшая экономическая империалистическая зависимость должна превращаться в гармоничное экономическое сотрудничество, но это невозможно вне полной информационной централизации, о которой писал и говорил Глушков. Невозможно в первую очередь потому, что количество расчетов в таком объединении слишком велико для внемашинного вычисления. Что важно, Глушков всегда отличал информационную централизацию от централизации управления. Поэтому эта идея не противоречит ни идее суверенитета любой народной демократии, ни идее самоуправления на любом другом уровне. Не только экономика Польши, но и любая экономика, желающая освободиться от давления, главным образом, немецкого капитала, может сравниться с экономической мощью потенциальных агрессоров только в том случае, когда будет обеспечиваться, как минимум, такая экономия ресурсов, которая была вычислена специалистами американского ЦРУ, завывающими о «кибернетической угрозе» со стороны СССР. Поэтому вне актуализации опыта проектирования и политэкономического обоснования Общегосударственной Автоматизированной Системы (ОГАС) на территории Центральной Европы будущее этих стран не может соответствовать гуманистическим принципам, которые в экономике заключаются в том, что хозяйство ведется вне денежной зависимости, то есть действует экономика, но не хрематистика, по выражению Аристотеля.
Возможное преимущество польской нетоварной политической экономии над соответствующими направлениями немецкой или советской науки заключается в том, что она сразу возникает как сочетание культуры диалектического мышления и кибернетических исследований Виктора Глушкова и Стаффорда Бира. Поэтому она не имеет тех смутных форм, когда нетоварная организация предлагается вне присущих ей форм. Это состояние характерно для политической экономии СССР и ГДР, и оно отчетливо выступает в сталинском плане уменьшения денежной массы через понижение цен. Принципиально, что уже в сталинские времена осознавалась частичность этих мер. Но их целостность еще не могла сложиться даже в логическом смысле до исследований выдающегося предшественника Глушкова — А. И. Китова. То, что польская нетоварная политическая экономия может развиваться вне этих трудностей, не дает ей абсолютного преимущества; польские ученые должны рассматривать вопрос Общегосударственной АС больше теоретически, потому что даже приближение к присущей ей практике в современной Польше невозможно. В этом заключается слабость польской нетоварной политической экономии. Удостоверить о ее жизнеспособности может только историческая практика. А она может потребовать быстрого (за 1-2 года) развертывания Межгосударственной АС управления стран Центральной Европы, если возникнет необходимость переходить к нетоварным отношениям внутри этих стран и в отношениях между ними в условиях начала социалистического строительства и угрозы империалистической интервенции (вероятно со стороны США и НАТО, или России). Эта угроза интервенции заставляет делать логичный возврат к принципам предшественника Глушкова — Китова. В его проекте одной из главных функций было формирование экономических директивных планов обороны на случай империалистической интервенции. Таким образом, в новых возможных условиях мы возвращаемся к тем же функциональным принципам военного подчинения межгосударственной АС. Но сейчас имеются совершенно иные технические средства, чем обусловливается теоретическое и функциональное отрицание того проекта, который создал Китов.