Разум в союзе с чувствами — гений Глушкова
Москаленко К. А.
Из материалов конференции «Глушковские чтения» 2017 года.
Виктор Михайлович Глушков — один из выдающихся математиков и кибернетиков мира, член многих академий и научных мировых обществ, ученый и человек, которому сложно найти равных по уровню интеллекта и работоспособности. Как ему удалось достигнуть такого уровня и при этом быть любящим мужем, талантливым организатором и тем, кто сохранил чувство творческого счастья до конца своей жизни?
Жена Виктора Михайловича говорит, что «для достижения такой эрудиции, помимо одаренности, а она была у него налицо, требовалась еще большая работоспособность» [2]. Действительно, без упорного труда гениальных открытий не произведешь.
Но хватит ли работоспособности и даже титанических усилий для того, чтобы стать таким гением, каким стал Виктор Михайлович? Можно привести множество примеров, как высокоинтеллектуальные люди, работающие не покладая рук, терялись в мире, не находили себе применения или становились успешными в выбранной ими сфере, но эта сфера оказывалась не той, которой требовала историческая необходимость, а поэтому достижения и идеи этих людей не стоят внимания масс. Или, возможно, знания таких людей вообще применялись не на пользу, а во вред человечеству.
Эту проблему исследовал советский философ Эвальд Васильевич Ильенков в своей статье «Гуманизм и наука»:
«Эта борьба мотивов — конфликт «ума холодных наблюдений и сердца горестных замет», — конечно, не выдумана злокозненными сторонниками философского дуализма. Это (к сожалению или к счастью) реальность, внутри которой мы все живем и мыслим. Планета, наша пока, увы, «для счастья еще мало оборудована», и обстоятельства — во всей их совокупной силе — на земном шаре таковы, что вовсе не подвигают человеческий ум автоматически на поступки, в точности согласующиеся с воспитанным в нас желанием добра и счастья для всех людей на земле. Противоречивы сами «обстоятельства» нашего действия. Часто, чтобы сотворить добро одному надо причинить зло и ущерб другому, и наоборот» [1].
Ильенков доводит проблему до логического конца — до того, с чем человечество столкнулось во второй половине ХХ века:
«Этот новый абсолютный дух — дух „научности“ во что бы то ни стало — давно имеет своих жрецов и попов. Один из священнослужителей этого нового господа бога с удовлетворением констатировал, выслушав извещение об испепелении Хиросимы: „Какой блистательный физический эксперимент!..“... Еще хуже, когда от имени науки начинает вещать какой-нибудь оголтелый сциентист, морально неполноценный субъект. Когда мистер Трумэн повелел бросить бомбу на Хиросиму, одному ученому-технику и этого показалось мало. Он внес предложение сжечь Хиросиму еще „научнее“, а именно сначала спустить над городом разноцветные осветительные ракеты, чтобы жители города стали смотреть на любопытное зрелище, и уж тут взорвать атомный заряд. Чтобы все любопытные еще и ослепли. Тогда „физический эксперимент“ был бы, по его мнению, еще полнее и еще блистательнее, продемонстрировав миру „силу американской науки“. И гитлеровские душегубки спроектировали и построили тоже ведь ученые-конструкторы» [1].
Ильенков говорит, что простого, раз и навсегда данного решения этой проблемы нет и не может быть: «Однозначного рецепта на все случаи жизни, вроде математической формулы, тут найти нельзя». А судя по автобиографии Глушкова с вопросами, куда направить свои силы, где применить свой ум, ему было справиться легче, чем с математическими формулами. Почему так произошло?
С малых лет Виктор Михайлович проявлял интерес не к чему-то одному, а сразу ко всем сферам жизни, причем применяя в своем познании один из лучших педагогических методов — искал и использовал знания всегда под какую-то практическую задачу:
«С тех пор я приучил себя не просто перелистывать книгу и извлекать знания неизвестно для чего, а обязательно под определенную задачу... Когда читаешь под углом зрения, как это можно применить к своим задачам, тогда прочитанное запоминается на всю жизнь. Такому способу обучения я следовал всегда» [2].
И если еще в детстве применять математические знания нужно было для того, чтобы сконструировать электромагнитную пушку, то в зрелом возрасте практическими задачами становятся самые сложные и абстрактные математические вопросы — например, решение проблемы Гильберта.
Но эти биографические факты нам лишь подсказывают, как происходило становление ума Глушкова. Для того, чтоб выбрать нужный путь в науке и стать на позицию гуманного применения научных разработок, помимо ума, нужны развитые нравственные качества. А они есть результат развития чувственности.
Одним из способов становления чувственной культуры человека есть освоение достижений мирового искусства. И в этом Виктор Михайлович демонстрирует яркий пример человека, который с раннего детства формировал свой художественный вкус:
«Читать научился очень рано. Моя бабушка по отцу, Ефимия Петровна, когда ждала рождения внука, научилась грамоте и читала мне книжки. Отец рисовал для меня картинки со стихами. По-видимому, тогда я и научился читать. Перед школой я уже прочитал Уэллса, Жюля Верна и другую научно- фантастическую литературу...»
И это успел сделать маленький Виктор еще до восьмилетнего возраста. В школьные годы он не перестал интересоваться искусством и, что важно, не останавливался на одном виде художественного творчества:
«Поскольку я считал себя очень неорганизованным человеком, и это меня волновало, я специально включал в расписание занятий не только то, что нравилось, но и нелюбимые дисциплины,— например, французский язык, черчение и рисование...
К тому времени у меня выработалась довольно большая скорость чтения. Помню, за вечер я прочитывал два романа Тургенева. Правда, это имело и свои отрицательные стороны, — художественные произведения следует читать медленно, однако это я понял спустя некоторое время.
До восьмого класса литература была отнюдь не любимым предметом, но затем я увлекся не только прозой, но и поэзией. И к десятому классу знал очень много стихотворений. Однажды выиграл спор (уже после десятого класса), что смогу десять часов непрерывно декламировать стихи. Я знал наизусть всю поэму Маяковского „Ленин“, „Фауста“ Гете. Фауст мне нравился необычайно, потому что в его образе раскрывается романтика познания, что для меня тогда было самым главным. Много знал стихотворений на немецком языке, в основном Гете, Шиллера, Гейне, кроме того любил Брюсова и Некрасова. В школе никто из соучеников не догадывался о моем увлечении поэзией. Даже девушкам я стеснялся читать стихи. Все у меня было только для себя. В пятом классе у меня были ужасные и голос, и слух. Но я, между прочим, слух воспитал. Люблю петь песни, особенно украинские» [2].
Один из выдающихся украинских педагогов Василий Александрович Сухомлинский говорил, что развитие эмоциональной и чувственной культуры у маленьких детей — это необходимая составляющая подготовки к школе. Познание мира будет даваться ребенку намного легче и будет более качественным, если у ребенка будет «доброе сердце» (Сухомлинский, «Сто советов учителю»). Без доброжелательного отношения к учителю невозможно достучаться до ученика, с ним сложнее делиться знаниями и помогать ему познавать окружающий мир.
О той части жизни, которую Глушков провел с родителями до школы, мы знаем немного. Но то, что его рано научили читать, отец рисовал для него иллюстрации к стихам, а затем помогал мастерить радиоприемники, телевизор и разделял другие интересы своего ребенка, говорит о том, что воспитывался Виктор Михайлович в атмосфере чуткого внимания и взаимопомощи. Его супруга Валентина Михайловна так и говорит об этом в двух коротких предложениях: работоспособность Глушков «вырабатывал с детских лет, как и формировал свой творческий ум. Во многом он был обязан этим отцу, человеку умному и по природе прекрасному педагогу» [2].
Самое интересное, что эстетическое воспитание Виктора Михайловича проявилось не только в чувственном освоении мира. Его художественное самообразование и умение мыслить образами дало ему возможность лучше воспринимать и мир технической науки:
«У меня было какое-то образное мышление, геометрическое, что-ли. Вот читаю, что д’Артаньян вышел с такой-то площади и повернул на такую-то улицу, и навсегда запоминаю, что с этой площади начинается эта улица. А после у меня всегда возникало желание посмотреть, как это на самом деле. Я находил в энциклопедии или в атласе карты городов и проверял свои представления...В 1966-м или 1967 году, попав в Мадрид, я легко ориентировался в нем. Это же могу сказать и о Париже, Лондоне, Берлине и Риме».
Развитая чувственность помогла Глушкову выбрать то направление научной деятельности, которое соответствовало форме реализации гуманизма. Его Общегосударственная система управления экономикой (ОГАС) могла бы в корне изменить общество и стать технической основой реализации гуманистического принципа всестороннего развития каждого:
«...наука по существу своему (а не в тех извращенно-отчужденных ее образах, в которых она сплошь и рядом выступает в буржуазном обществе) есть форма реализации гуманизма. ... гуманизма, который исходит из исторически назревшей (и научно выясненной) потребности всестороннего развития большинства (в пределе — всех без исключения) людей» [1].
В одном из интервью для журнала «Техника — Молодежи» Виктор Михайлович отвечал на вопрос, как компьютер сможет помочь творческим людям, что машина даст, например, поэту:
«Конечно, появятся компьютеры, способные слагать неплохие стихи. Но поэты не останутся без дела. Ведь произведения, созданные самой ЭВМ, всегда будут хуже тех, которые напишет она в содружестве с человеком. Причем не только из-за того, что человек наделен чувствами, эмоциями, вкусом. А потому, что из трех вариантов авторов: человек без машины, машина без человека или же человек в союзе с машиной — наилучший последний.
Тонкое художественное восприятие почти не поддается автоматизации, и поэтому роль человека в поэзии всегда будет чрезвычайно велика. Ведь надо обладать чисто человеческим и притом индивидуальным вкусом, чтобы отобрать, что действительно хорошо, а что плохо» [3].
Кажется, Виктор Михайлович обладал этим человеческим индивидуальным вкусом и понимал, что такое хорошо, а что в плохо в науке. Ну а если перенести его слова о союзе человека с машиной на решение этической проблемы соотношения нравственности и научности, то из трех вариантов: разум без чувств, чувства без разума или же разум в союзе с чувствами — наилучший последний. А жизнь и творчество Глушкова — это яркий пример такого единства.
Список использованных источников
Ильенков Э. В. Гуманизм и наука [Электронный ресурс] / Э. В. Ильенков // Читая Ильенкова... — Электронные данные. — Режим доступа: http://caute.ru/ilyenkov/texts/iki/humsci.html (дата обращения 03.12.2017). Название с экрана.
Малиновский Б. Н. Главное дело жизни [Электронный ресурс] / Б. Н. Малиновский // Lib.Ru: Библиотека Максима Мошкова. — Электронные данные. — Режим доступа: http://lib.ru/MEMUARY/MALINOWSKIJ/4.htm (дата обращения 03.12.2017). Название с экрана.
Федоров Г. Город завтрашнего дня / Г. Федоров // Техника–Молодежи. — 1980. — No 5. — 50-52 .