Как возможна научно-техническая революция в сфере управления
Пихорович В. Д.
Из материалов конференции «Глушковские чтения» 2014 года.
В. М. Глушков несколько раз возвращался в своих научных, научно-популярных и публицистических работах к идее так называемых «информационных барьеров». Но, пожалуй, точнее всего он смог сформулировать эту проблему в работе «Математизация знания в области человеческих решений», которая позже вошла в изданную уже после его смерти книгу «Кибернетика. Вопросы теории и практики». В этой работе В. М. Глушков выводит понятие «замкнутой экономической системы» и дает несколько важнейших ее характеристик, самая важная из которых состоит в том, что «сложность управления любой замкнутой экономической системой растет быстрее, чем число людей, составляющих эту систему, и темпы этого роста увеличиваются с течением времени ввиду ускорения научно-технического прогресса» [1. 146].
До возникновения «1-го информационного барьера» — этот период, видимо, правильно было бы охарактеризовать как период господства натурального хозяйства — экономическая система, считает В. М. Глушков, может эффективно управляться одним человеком. После перехода этого барьера возникший в связи с этим кризис управления был преодолен путем построения иерархических систем управления с одной стороны и появлением рынка и товарно-денежных отношений — с другой. В. М. Глушков подчеркивает как особо интересный тот факт, что рынок и товарно-денежные отношения позволяют вовлечь в задачи управления (правда, как он говорит, «косвенным и поэтому не вполне эффективным способом») все взрослое население, составляющее рассматриваемую экономическую систему. [1. 147]
«После же перехода через 2-й информационный барьер,— продолжает В. М. Глушков,— традиционный рыночный механизм (как и любой другой неавтоматизированный экономический механизм) не может обеспечить эффективного управления экономикой». [1. 147]
В этом самом месте мысль ученого делает очень неожиданный поворот. Кому-то может показаться, что он будет остаивать «технократическую» точку зрения — мол, человек более неспособен управлять экономикой, пусть ею управляет машина как более способная.
Например, так понял идею ОГАС Э. В. Ильенков, который считал, что «когда некоторые люди думают, что вся проблема заключается в том, чтобы просто заменить нынешние государственные органы мыслящими – планирующими и управляющими – машинами, ящиками вроде холодильников, они становятся на почву своеобразной кибернетически-бюрократической иллюзии, мифологии» [2. 280]. Ильенков абсолютно прав, но не по отношению к Глушкову. Последний не только не думал, что «коммунизм можно построить на пути математически-электронного усовершенствования нынешней системы отношений», но и напротив, ясно понимал, что нужно уничтожить основу нынешней системы отношений — товарно-денежные отношения.
В. М. Глушков уверен, что не то, что для построения коммунизма, а даже просто для сохранения возможности оптимального управления экономическими системами после перехода через «2-й информационный барьер» необходимо наличие такой организации управления, которая «во главу угла ставила бы не частные задачи и косвенные критерии (прибыль отдельных предприятий и фирм), а глобальную задачу наилучшего удовлетворения материальных и духовных потребностей членов общества».
К огромному сожалению, мы вынуждены констатировать, что, кроме уже упомянутых здесь Э. В. Ильенкова и В. М. Глушкова, которые каждый со стороны своей науки пришли к одному и тому же выводу о невозможности дальнейшего развития общества без немедленных решительных шагов по преодолению сложившихся в экономике товарных отношений, в Советском Союзе практически не было более или менее заметных ученых, которые бы ясно понимали эту проблему.
Подавляющее большинство ученых, особенно, профессиональные экономисты, точно так же как и руководители партии и государства, были уверены, что можно успешно сочетать политику, которая «ставила бы во главу угла частные задачи и косвенные критерии (прибыль отдельных предприятий и фирм)», и «глобальную задачу наилучшего удовлетворения материальных и духовных потребностей членов общества». Мало того, в СССР возобладала точка зрения, что только путем перехода к такой политике и можно решить задачу «наилучшего удовлетворения потребностей». И даже тот факт, что СССР в результате проведения этой политики потерпел сокрушительное поражение в экономическом соревновании с Западом и просто исчез с политической карты мира, нисколько не поколебал господство этой точки зрения в головах ученых, политиков и других людей.
В чем же ее основной изьян, и почему против нее так яростно выступал В. М. Глушков ? Тщательный анализ уже упомянутой работы В. М. Глушкова «Математизация знания в области человеческих решений» показывает, что для него как для кибернетика стало очевидным несоответствие между начавшей складываться еще в XVII веке, но пережившей впоследствии научно-техническую революцию «замкнутой экономической системой», которую на крайне неточном языке современной социологии можно было бы назвать «индустриальным обществом», и возникшей тогда же, то есть еще до начала НТР, в условиях в основном индивидуального товарного производства и только начинающейся мануфактуры системой управления экономикой, в основе которой лежало стремление отдельного собственника к прибыли любой ценой. Уже в первой половине XIX века эта система управления обнаружила свое несовершенство, что проявилось в возникновении циклических кризисов системы производства, которые удавалось урегулировать только путем уничожения излишков товара и ставших ненужными средств производства, избавлением от «лишних» работников и их массовой высылкой в колонии, а позднее — и через развязывание войн, которые решали все эти три проблемы одновременно. Научно-техническая революция производит полный переворот в технологиях и превращает производство в прикладное естествознание. Тем самым, управление технологическими процессами становится невозможным иначе как посредством науки. Что же касается управления производственными отношениями, то есть людьми, участвующими в процессе производства, то управление ими по своей сути осталось тем же, что было в самом начале индустриальной эпохи — с помощью «кнута и пряника». Этой премудростью до сегодняшнего дня ограничивается весь методологический багаж науки об управлении.
Такое положение дел не могло не вызывать тревоги у В. М. Глушкова, и нам остается только удивляться тому, что полвека спустя к его предупреждениям люди относятся с таким благодушием, будто они не в состоянии понять, что потеря управляемости современной «замкнутой экономической системой» (которая сегодня «замкнута» на весь земной шар) приведет к последствиям, которые будут отличаться от последствий аварии на ядерной электростанции так, как последняя отличается от того, что средневековый мастер «потерял управление» своим молотком и больно ударил себя по пальцу.
Литература
В. М. Глушков. «Кибернетика. Вопросы теории и практики». М. Наука. 1986.
Ильенков Э. В. Ленинская теория отражения и современная наука. М., 1966.