К вопросу об определении понятия «виртуальная реальность»
Пихорович В. Д., г. Киев. Перевод с украинского.
Из материалов конференции «Глушковские чтения» 2019 года.
Википедия определяет виртуальную реальность как «созданный техническими средствами мир, передаваемый человеку через его ощущения: зрение, слух, осязание и другие». Если понимать определение буквально, то под него можно подвести весь мир человеческой культуры. Ведь он весь создан техническими средствами и дается человеку в ощущениях. И надо сказать, что такой подход к проблеме виртуальной реальности точно будет больше соответствовать действительности, чем тот, когда авторы пытаются трактовать виртуальное как только иллюзорное, как «часть психической реальности» или, скажем, «особую форму социальной коммуникации», как это делает М. Кастельс. На самом деле виртуальная реальность охватывает собой не часть, а всю человеческую «психическую реальность», и не только какую-то особую форму социальной коммуникации, а все общественные отношения сразу. Другое дело, что далеко не во всяком обществе общественные отношения принимают форму виртуальной реальности.
Большинство современных исследователей понятия виртуальной реальности в общественной сфере не углубляются в проблему происхождения этого понятия. Они обычно ограничиваются бытовым представлением, которое сводится к противопоставлению виртуального реальному. Их ничуть не беспокоит, что при таком подходе выражение «виртуальная реальность» будет звучать как оксюморон — нечто вроде «нереальной реальности». Они просто мыслят себе виртуальную реальность как «дополненную реальность» наряду с реальностью материальной. А это обычный дуалистический подход. И согласно этому подходу виртуальная реальность ничем не будет отличаться от того, что обозначается понятием идеального в противовес материальному. Только, в отличие от понятия идеального, которое глубоко разработано философией, понятие виртуального будет выглядеть как крайне претенциозный дилетантизм, основанный исключительно на аналогиях из информатики.
Поэтому попробуем вывести понятие виртуального не по аналогии с информатикой, а собственно из той области, в которой его сейчас используют — то есть из общественных наук. Впервые в общественных науках его использует Маркс для обозначения той части прибавочной стоимости, которая приобрела денежную форму, но не задействована как капитал. Он тоже пользуется аналогией. Имея в виду виртуальные скорости д'Аламбера, Маркс называет такие деньги «виртуальным капиталом» [2, с. 90]. Фактически это нечто такое, что не является капиталом, но может таковым стать, если производство будет расширяться. Но аналогией Маркс не ограничивается. Развертывая полученное по аналогии понятие методом восхождения от абстрактного к конкретному, он выясняет, что со временем этот виртуальный капитал принимает такую форму, когда он не предполагает не только лишних денег, но и может представлять одолженные кому-то деньги или даже долги. Например, он продолжает функционировать на рынке ценных бумаг, продаваться и покупаться после того, как он уже один раз был вложен в дело. Таким виртуальным капиталом являются, например, государственные долги или, скажем, акции предприятий, не говоря о разного рода так называемых деривативах, то есть договорах, согласно которым тот, кто его купил, получает право совершать определенные действия в отношении уже проданных активов. Фактически, такие ценные бумаги, которые торгуются за реальные деньги, то есть приравниваются к ним, не представляют никакой реальной ценности, но они являются титулами на право присвоения еще не произведенной прибавочной стоимости. То есть, до тех пор, пока процесс производства прибавочной стоимости продолжается в нормальном режиме, они функционируют как вполне реальный капитал, но стоит появиться самым первым признакам кризиса, как становится понятно, что этот капитал на самом деле фиктивный, иллюзорный.
Это приводит к тому, что экономика может функционировать исключительно только в режиме постоянного роста, чтобы обеспечивать уже указанные будущие прибыли. А этот факт полностью меняет место человека в мире. Если в экономико-философских рукописях 1844 года Маркс писал о том, что рабочий не принадлежит себе на работе, что он отчужден от своей человеческой сущности в процессе труда и что он может чувствовать себя человеком только в своих животных функциях — еды, питья, размножения, то теперь такой взгляд давно устарел. Теперь и после работы рабочий не принадлежит себе. После окончания рабочей смены, когда он производил прибавочную стоимость, рабочий сразу же заступает на «вторую смену», в процессе которой он, хочет он этого или не хочет, должен потреблять те товары, которые были произведены в предыдущих циклах. То есть потребление превращается из стихийного процесса в процесс организованный и подчиненный законам производства прибавочной стоимости.
Поскольку имеющихся потребностей уже недостаточно для того, чтобы можно было реализовывать все большее количество товаров и услуг, потребности начинают производиться специально. Теперь производство потребностей выделяется не просто в отдельную отрасль производства, какой является реклама или, скажем, так называемая массовая культура. Производство потребностей, или, как отмечает автор книги «Человек и экономика в виртуализированном мире» [1] М. Бурик, «производство образа жизни», «производство человека под вещи» становится необходимым элементом цикла обращения капитала. Таким образом виртуализация превращается в технологию утилизации свободного времени человека с целью превращения его в рабочее время по потреблению товаров, что является необходимым моментом расширенного производства, без которого в свою очередь невозможен виртуальный капитал. Человек превращается в функцию виртуального капитала. Цикл замыкается. И разомкнуть этот круг, считает М. Бурик (и с ней трудно не согласиться), можно одним способом — вместо производства человека под вещи нужно двигаться в направлении передачи всех сугубо машинных функций машинам, чтобы «вещи сами делали вещи», для того чтобы люди могли сосредоточиться на вопросах производства, создания, развития новых — собственно человеческих отношений.
Иными словами, все то, о чем писал В. М. Глушков в 60-е и 80-е годы прошлого века, излагая свою теорию информационных барьеров, то есть необходимость преодоления товарного характера производства через глобальную автоматизацию — начиная с автоматизации технологических процессов и заканчивая автоматизацией сбора и обработки информации для нужд управления экономикой — является насущной потребностью нашего времени.
Альтернативой этому является полная виртуализация человеческой жизни, то есть превращение ее в фикцию, иллюзию, полное подчинение человека потребностям непрерывного роста виртуального капитала, который, подобно росту раковой опухоли, подчиняет себе все жизненные силы общественного организма и прекращается только с жизнью самого этого организма.
Список использованных источников
Бурик М. Человек и экономика в виртуализированном мире. Киев: Аграр Медиа Груп, 2016. — 268 с.
Маркс К. Капитал. т. 2. Маркс К. Энгельс Ф. Собр. Соч. 2-е изд. М.: Политиздат. - 1961. - т. 24,.