Про жареных рябчиков

20.10.2025

При изучении текстов Маркса (а также Энгельса, Ленина и других) возникает вопрос: брать готовые результаты их работы или стремиться понять нечто большее? Этим «большим» может быть логика, стоящая за этими результатами, анализ предшествующих воззрений и их критика, а также способ, с помощью которого был совершён переход к новым теоретическим положениям.

Результаты работы классиков выражаются в различных утверждениях: «цена есть денежное название овеществлённого в товаре труда», «сравнительно сложный труд означает только возведённый в степень или, скорее, помноженный простой труд» — и так далее. Таких положений в текстах множество; в любом можно сразу найти десятки примеров. И, конечно, кроме самих положений в текстах содержатся связи между ними: пояснения, обоснования, сравнения с предыдущими теориями, где-то их больше, а где-то меньше.

Текстов у классиков много. Даже не тратя время на лишнее, изучить всё — трудно и долго. Отвлечения замедляют процесс ещё сильнее. Повышение эффективности изучения видится в том, чтобы перенять как можно больше выработанных ими знаний за меньшее время. Причём речь идёт о серьёзном, глубоком освоении — не о поверхностном запоминании, а о попытке действительно разобраться, что автор имел в виду. Не просто выучить фразу, а понять её смысл.

Однако, несмотря на честное желание разобраться, ориентация исключительно на усвоение готовых результатов имеет принципиальный недостаток. Этот недостаток делает невозможным саму цель — по-настоящему понять и усвоить результаты работы классиков.

Рассмотрим сам подход, при котором берётся готовое положение. В преувеличенной форме — а к такой форме как раз и тяготеет усвоение только результатов — это способ мышления, основанный на вере. Истинность теоретического утверждения при этом обосновывается не его доказательством, а авторитетом автора. Подобная постановка может вызывать сопротивление, но при внимательном рассмотрении именно такой — некритичный, а значит, по сути религиозный — способ мышления воспроизводится при потреблении завершённых результатов классиков.

Главная проблема такого подхода — формирование мышления, неспособного ни к развитию теории, ни даже к адекватному восприятию критики других школ. Если отбросить случайные детали, взаимная критика сводится к противопоставлению утверждений: «Маркс говорит так, а Рикардо — иначе» (Богданов, австрийская школа и т. д.). В ходе такой «критики» мысль не развивается — происходит лишь формальная проверка совпадения или несовпадения позиций. Если утверждение «чужого» автора расходится с утверждением «моего» автора — значит, «чужой» ошибается.

Классики оставили после себя не просто набор готовых положений или законченную теорию. Конечно, определения и выводы существуют и полезны. Но настоящее достижение — это выработка способа, с помощью которого эти результаты были получены. Перенять этот «способ мышления» гораздо сложнее, чем выучить формулировки. Однако имеют ли какие-то принципиальные последствия для общественно-исторического процесса только готовые результаты? Изучение готовых положений необходимо, но лишь как форма, через которую передаётся способность эти положения выводить.

Проблемы у ориентации на готовые результаты возникают не только при критике других школ. Даже в рамках дискуссий между сторонниками Маркса фокус смещается на цитирование книги, а не на анализ логики рассуждений участников. Само обсуждение может показаться бессмысленным: что может добавить каждый, если то как правильно уже сказал Маркс? Ориентация на сравнение результатов не способствует развитию мышления участников. Результат может быть получен ошибочным путём или усвоен догматически, но формально он будет совпадать с фразой из текста. В таком случае максимальное «понимание» свелось бы к заучиванию всех текстов наизусть — что явно не то, что обычно подразумевается под словом «понимать».

Если коллекционирование законченных положений перестаёт быть целью, ключевой вопрос становится: как «перенять способ мышления»? Вероятно, главное — решать ту же проблему, которую решал автор. То есть действовать совместно с ним, участвовать в одной и той же деятельности. Именно совместная деятельность — основной способ, которым человек усваивает любую форму человеческой практики.