Диалектика, логика и теория познания Мориса Корнфорта
22.10.2023
В науке нет широкой столбовой дороги, и только тот может достигнуть её сияющих вершин, кто, не страшась усталости, карабкается по её каменистым тропам.
К. Маркс. Из предисловий к «Капиталу».
Составление программы для самообразования — не самая простая задача. Возникает желание взять книгу, в которой в простом и понятном виде, будут объяснены основы марксизма и диалектики. Ведь это логично, начинать с основ, а потом постепенно углублять и расширять свои знания. И, конечно, для реализации таких целей существует специальная «популярная» литература. Одна из таких книг — «Диалектический материализм» Мориса Корнфорта. Эта книга иногда используется в самообразовательных сообществах и на неё можно найти хорошие отзывы. Посмотрим куда приводит такая «широкая столбовая дорога» и насколько этот путь лучше «каменистых троп».
Надеемся, что данная критика будет полезна в выборе литературы. Разбор идей «диалектического материализма» нужен не сам по себе, а только с целью изменения деятельности современных участников самообразовательных сообществ.
Диалектика
Диалектический материализм в книге представлен как философия[1][2] и отождествлён с мировоззрением[3], по сути, представлен, как «совокупность взглядов»[4]. Речь не идет об указании на определенную роль диалектики в становлении мировоззрения, а об совпадении диалектики, философии и мировоззрения. Естественно, что в таком качестве диалектический материализм становится отличным (не совпадающим) от логики и от теории познания, что отражено уже в самом делении книги на три тома.
В результате диалектика сводится к фразам: «диалектика в противоположность метафизике рассматривает предмет со всеми взаимосвязями, а не изолировано», «рассматривает предмет в движении, а не статично» и подобным. Так как диалектика, это мировоззрение, а не наука, то нельзя определить предмета который она изучает. При отсутствии такого предмета размышления о диалектике вырождаются в общие слова обо всём и не о чём. Исходя из такого понимания диалектики, единственно, что с помощью неё делать — находить примеры подходящие под эти «наиболее общие» положения. Более того, такая система фраз, набор «наиболее общих законов» превращается в противоположность диалектики — метафизику, универсальные законы описывающие мир.
Искажения начинаются с некритического восприятия отдельных (изолированных) цитат работ классиков, вместо попытки понимания исходной работы в целом. Например, положения о том, что диалектика это «учение о наиболее общих законах развитая природы, общества и мышления»[5]. И это верно. Однако верно как для идеалистического, так и для материалистического понимания диалектики. В этом положении отсутствует специфика материалистического подхода к диалектике. И если остановится на нем, то из диалектики можно получить набор пожеланий-рекомендаций о том как нужно «правильно» (в смысле «диалектично») думать и несколько законов[6], к чему и приходит М. Корнфорт сводя диалектику к нахождению примеров демонстрирующих эти законы. М. Корнфорт строит такую же философскую систему, которые критикует[7], некоторый набор универсальных принципов подходящий ко всему, выведенный на основе исследования всего. «Применение» же диалектики он видит в том, что этот набор принципов нужно наложить на «конкретную» обстановку, естественно с учетом все особенностей «конкретной» ситуации.
Диалектика, в марксизме, не сводится к мировоззрению. Диалектика — наука, соответственно имеет определенный предмет исследования, а мировоззрение строится на базе всех наук, включая диалектику. Наличие своего предмета у диалектики означает, что она исследует не все вещи, не выводит из всех вещей, путём абстракции, законы наиболее общие всем вещам, это как раз принцип метафизики. Под исследование диалектики попадает специфический предмет — мышление. Причем мышление в определенном смысле — как развитие научно-теоретического познания. Диалектика не обобщает последние достижения наук, их наличное состояние или их результаты, а изучает процесс в котором они менялись, то как знание углублялось и расширялось. Предмет исследования не мир в целом, а развитие способа познания мира. Из такого понимания диалектики становится ясным совпадение диалектики и теории познания. И именно из такого понимания положение о диалектике как о «всеобщих законах» можно понять материалистически, а не метафизически.
Предмет исследования диалектики сложился исторически. Философия появилась как противопоставление религиозно-мифическому мышлению и сначала включала в себя всё положительное знание. Со временем все другие направления исследований выделились в отдельные науки и у философии остался только один предмет — развитие самого познания. А это и есть предмет диалектики. В этом смысле можно даже сказать, что сам термин «философия» больше не имеет смысла и его можно не использовать.
Именно в силу специфичности предмета диалектики — развитие знания, выведенные положения являются всеобщими законами бытия и мышления, в том смысле, что развитие как природы, так и общества, проходит по этим законам. Такое обобщение следствия того, что диалектика изучает не какое-то определенное развитие или его результаты, а сам процесс развития. Причем изучает его со стороны развития научно-теоретического мышления, а так как такое мышление является отражением внешних предметов, то в этом развитии отражается и развитие предметов. Поэтому законы, выведенные в таком исследовании, будут законами развития «природы, общества и мышления».
Логика
При изучении предмета важно не перепутать исследуемый предмет с чем-то, что им не является. Особую сложность представляет случай когда вместо предмета происходит попытка исследования только одной формы (вида) этого предмета. Например, вода бывает в разных состояниях: жидком — обычная вода, замороженном — лёд и газообразном — пар. Если, при исследовании воды, принять за воду только одну из этих форм, то произойдёт подмена объекта исследования. Законы и свойства пара или льда и будут распространены на воду в целом, а действительное понятие воды может и не возникнуть.
Похожая подмена возникает когда под видом изучения мышления происходит изучение структуры языка[8] или жизнедеятельность мозга[9]. М. Корнфорт перепрыгивает с одной формы на другую, не доходя до сути дела, не исследуя самого мышления.
Если язык это единственный способ существования мысли, то логичным следствием будет приравнять законы языка к законам мышления[10]. Законами мышления становится «логические принципы построения предложений». Можно даже дойти до идеи, что всё общение между людьми сводится только к общению посредством обмена словами на определенном языка: художественные образы — это слова художественного языка, совместная производственная деятельность — общение на языке из слов-жестов. Ведь если «идей без языка не существует», то и обмен идеями проходит только посредством обмена словами, пусть даже сами слова трактуются очень широко. Понятие общения сводится до понятия «языкового общения».
Подмена мышления одной из его частных форм — грамматикой и правилами построения предложений приводит к невозможности даже постановки вопроса о диалектике как о науке о мышлении. Мышление — предложения на определённом языке, а значит и изучать их должна лингвистика и формальная логика. От мыслящего, или, что тождественно, предметно-действующего человека остаётся только преобразователь предложений: биологический мозг как аппаратная часть и структуры языка как программная. Возникает аналогия с «мыслящим» ChatGPG, только одно отличие — мозг у него кремниевый.
Формальная логика становится одновременно законами мышления и законами построения предложений[11], включая закон запрета противоречия[12]. Противоречия сводятся к логическим ошибкам или рассмотрению вещи в разных аспектах[13]. Несмотря упоминание важности изучения противоречий, приведение «примеров противоречий» в природе и обществе, М. Корнфорт не считает возможным существование противоречия в мышлении. Противоречие это либо логическая ошибка, либо рассмотрение вещи с разных сторон. А при рассмотрении предмета в движении вообще «может оказаться невозможным как отрицать, так и утверждать» что-то про предмет.
В противоположность М. Корнфорту, диалектика признаёт как существование противоречия в предмете, так и необходимое из этого следствие: противоречие в мышлении является точным отражением предмета. Такое противоречие только и может быть зафиксировано как строгое формально-логическое противоречие. Не «рассмотрение предмета с разных сторон» («в одних аспектах и отношениях»), а несовместимость разных положений в одно и то же время, в одном и том же месте и с одной и той же стороны. Исключая неточность рассуждения, такие выражение мысли и есть строгое отражение противоречия предмета в мышлении. Разрешается же противоречие не словесным объяснением и не добавлением некоторой логической связки между предложениями, а поиском реального, вне мышления существующего, предмета или процесса, в рамках которого и существует это противоречие. Нет двух вещей «снятие противоречия» и «противоречие», само противоречие и существует в форме своего разрешения, снятия. Мышление способно понять предмет как действительное противоречие, но для этого требуется не сводить мышление к законам формальной логики. Когда же идеи «существуют только в словах и предложениях» то выход из противоречия и приходится искать только на уровне слов и предложений.
Проблему не исправить «дополнениями» про общественную природу языка или роль практики. В попытке противостоять самому примитивному идеализму, М. Корнфорт, утрачивает «деятельную сторона» человека, которая «в противоположность материализму, развивалась идеализмом». В частности это выражается в отождествлении мышления с индивидуальной психикой. Теряется объективность и независимость от индивида категорий мышления. Предметы психологии и диалектики сливаются вместе, так что их не разделить. Отброшено, а не соответствующим образом переработано, выработанное философией понятие мышления.
Мозговая интерпретация ничем не лучше языковой. Грубая борьба с идеализмом[14], вместо его освоения и переработки, порождает идеалистический материализм. Идеи Платона, категории Канта и Гегеля отброшены как фантастический «дух без тела», дух существующий вне тела индивида, вне психических процессов мозга. Таким образом устранено, или, что то же самое, сведено к индивидуальной психике понятие идеального. Пропадает сама проблематика — объективность идеального, независимость его от воли и сознания человека, внешняя по отношению к индивиду реальность, аналогичная физической материи. Даже развитые формы идеализма ясно показывают несводимость процесса восприятия к мозгу индивида: отсюда и появляются априорные категории и построение мира сознанием.
Мышление пробуждается в мозге внешними причинами, общественно-исторический процесс строит мозг и тело человека как в онтогенетическом, так и филогенетическом смысле, а значит искать причины мышления в мозге — тупиковый путь. Диалектика изучает мышление человека, только человека не в смысле индивида — единичного субъекта, а в смысле человечества. Мышление существует не внутри системы «организм», а внутри системы «общество». Отсюда и бесперспективность поисков мышления внутри биологического тела человека. Подменяя и смешивая предметы разных наук не получится понять ни психологию, ни нейрофизиологию, ни диалектику.
Источник этой подмены — рассмотрение форм, а не самой вещи,— в неверном понимании процесса познания, отношения между развитием предмета и способом образования понятий. Цель действительного исследования — показать развитие частных случаев из единого, а не изолированно рассмотреть некоторые производные формы.
Теория познания
Понятия и идеи, по М. Корнфорту, совпадают и производятся путем абстракции — у ряда «конкретных» предметов выделяются одинаковые всем признаки.[15] На основе первых понятий, которые более «конкретные» так как ближе к чувствам-ощущениям, появляются другие, более абстрактные понятия, так же путем дальнейшего абстрагирования. Результатом такого «нисхождения» получается идеология — набор абстрактных идей: научная или иллюзорная, в данном случае, процесс одинаков[16]. Абстрактное соответствует понятию в мышлении, а конкретное реальному, чувственному предмету. Так как абстрактное существует только в мышлении, а мысль только в виде слова, то понятия всегда требуют слова-термина для своего существования[17].
М. Корнфорт отождествляет конкретное с наглядным и эмпирическим, что не соответствует марксистскому пониманию этой категории. Важно не использование слова «конкретное», а описанный способ движения познания, путь который проходит от непонимания к пониманию. Восходящая последовательность абстрактных идей была раскритикована ещё в немецкой классической философии. Отбрасывая достижения философии как набор идеалистических предрассудков получается ещё худшая наивно-материалистическая интерпретация мышления.
Чем выше мы поднимаемся в абстракции, тем больше мы опускаем и тем меньше мыслим. Высшие, т. е. самые общие понятия наиболее опустошены и в конце концов оказываются лишь легкой оболочкой; таковы, например, понятия бытия, сущности, вещи, становления и т. п. И, к слову сказать, что могут дать философские системы, сотканные из таких понятий и пользующиеся в качестве материала лишь подобными легкими оболочками мыслей? Они должны оказаться бесконечно пустыми, бедными и поэтому нестерпимо скучными.[18]
Способ образований понятий М. Корнфорта приводит к неверному пониманию Капитала и марксизма в целом. Восхождение от абстрактного к конкретному в Капитале, черновике «Психология» Э. Ильенкова, «Диалектике эстетического процесса» А. Канарского — это не мысленное отвлечение «существенных» признаков ряда предметов и устранение случайных. Это движение в понятиях, повторяющие развитие предмета в узловых точках. Понятие стоимости отражает реальное общественное отношение, из понятия стоимости и реального общественного отношения развивается понятие денег которому соответствует следующий этап в развитии реального общественного отношения. Пространственная ориентация, «ощущение внешних контуров вещей» не абстракция, совокупность свойств одинаковых всем формам психики, а начальная форма психики, из которой развиваются все остальные.
Схема Корнфорта: конкретное — чувственно-данный предмет, абстрактное — понятие созданное на основе предмета. Нельзя даже сказать, что восхождение, используемое Марксом, противоположно, оно скорее перпендикулярно, или просто другое. И конкретное и абстрактное относятся к объективному предмету, эти понятия отражают независимое от воли и сознания человека отношение между предметами. Абстрактное и конкретное в действительности отражается в абстрактном и конкретном в понятиях. Эти два ряда совпадают когда развитие предмета адекватно отражается в мышлении.
В восхождении не просто уточняется одно конкретное понятие на основе рассмотрения разных («абстрактных») сторон предмета, а происходит движение по лестнице, состоящей из понятий. Рассмотрение предмета с разных сторон и чем их больше, тем «конкретнее» понятие — такое же неверное понимание метода. Бесконечное и случайное увеличение количества сторон всегда возвращает мышление в исходную чувственность, причем с таким посылом, что предмет всегда остаётся до конца непознаваем, по сути вещь в себе. Движение от понятия к понятию при восхождении строго продиктовано объективной закономерностью развития предмета, каждое следующее понятие, это не новая сторона предмета, а новый предмет — этап в развитии конкретного. Переход от одного понятия к другому диктуется не мышлением, а линией развития предмета исследования.
Метод восхождения это не движение посредством абстракции от эмпирического предмета в мыслительное понятие, затем улучшение и уточнение этого понятия, а потом от понятия обратно к исходному физическому предмету с новым, «улучшенным» пониманием. Такой взгляд не отражает сути метода — движения мышления по пути развития предмета, не отлет от предмета, а строгое воспроизведение траектории развития предмета.
Про «учебники диалектики»
Проблема написания «учебника по диалектике» переплетается со способом понимания мышления. Подход при котором «идеи существуют только в виде слов», а предметы в мышлении «отражаются в форме предложений» специфически определяет цель книги и форму изложения. Информация в книге должна быть упрощена и структурирована, чтобы читатель смог перенять как можно больше знаний из книги. Передача знаний, информации, а по сути слов, становиться основной задачи книги. В результате чтения получается знающий, информированный в области марксизма, человек.
При реализации такого подхода в книге возникает упрощение противоположных позиций, сведение их к штампу: этот объектный идеалист, тот агностик, а вот те вообще субъективные идеалисты. Противоречия выхолощены настолько, что становятся карикатурными: идеалисты представляли какой-то дух отдельно от мозга, очевидно по своей глупости и, конечно, от недостатка научных знаний. Возникает догматичное изложение результатов, и в этом случае даже не важно, действительно ли эти результаты являются наивысшим достижением или давно устаревшим взглядом.
Происходит подмена: воспитание человека заменено на передачу информации. Получая готовый результат, не сталкиваясь с противоречием, человек лишается возможности научиться выдерживать его давление, а следовательно и видеть его в действительности. Скорее даже наоборот, такое обучение заставляет человека избегать противоречия, прививает неосознанное стремление замаскировать его словами.
Отсутствие исторического подхода к предмету, истории развития, выраженной в проблемах из которых появились вопросы, делает невозможным понимания ответов. Это приводит, с одной стороны, к догматизации, остановке развития теории, с другой стороны, к слабости ответов, их капитуляции перед даже самой примитивной, уже много раз исторически преодолённой, критикой. Когда противоположный взгляд искаженно-упрощен, то и решение по поводу него принимается автоматически, не возникает никакого сопротивления, а значит и мышления. Отсутствует развитие способности суждения, без которой изучение любых, даже самых верных, положений становится бесполезным занятием. Человек просто не сможет определить подходит ли положение к имеющейся ситуации или нет.
Чтение литературы в которой автор искал ответ или спорил с противниками значительно сложнее. Зато эта литература позволяет увидеть ход размышлений автора, применение диалектических категорий внутри единичной ситуации. Чтение необходимо сделать таким, чтобы увидеть в «Великом почине» не только поздравление с субботником, а в «Что делать?» не только спор по поводу газеты. Облегчить задачу может коллективное чтение и обсуждение, возможно, верным будет назвать её совместно-разделенная деятельность. Такая работа будет частным элементом движения внутри тотального, общественно-исторического. И это коренное отличие в понимании целей книги и деятельности связанной с её чтением.
Несмотря на изложенное, нет оснований полагать, что в будущем не будет достигнуто лучшего способа воспитания диалектического мышления, чем тот, что есть сейчас.
Выводы
Проблема книги М. Корнфорта не в отдельных местах, выражениях или цитатах. При желании, можно найти как плохие, так и хорошие отдельные мысли. Взять же всё вместе и получится антимарксизм. Под социалистической обложкой находится изложение доминирующих буржуазных идей. Возможно, поэтому текст и воспринимается «проще» — он не встречает никакого сопротивления в обыденных представлениях. Всё полезное, что можно было бы развить, тонет в эклектичности, искажении смысла цитат Маркса, Энгельса и Ленина и в апологетике. Марксизм нужно не восхвалять, а изучать.
Если в философии Фейербаха соединение критики идеализма с наивным материализмом можно назвать гениальным прозрением, то в середине XX века такое смешение можно расценивать только как регресс, деградацию теории. А тем более в настоящее время. На словах признавая «вклад в философию», а фактически отбрасывая предшествующих, в том числе идеалистических, философов, М. Корнфорт не может подняться выше их, преодолеть «искажения идеализма»[19].
М. Корнфорт не упрощает теорию, делая её доступной массам, а описывает буржуазную теорию познания сдобренную марксистскими словами. Проблема не в чрезмерном упрощении, а в том, что это не позиция марксизма. В своих базовых положениях, он излагает именно тот взгляд с которым боролись как К. Маркс и Ф. Энгельс, так и В. Ленин с Э. Ильенковым. Мысль «это написано для рабочих», может выдать только шовинистический настрой автора такой мысли: это для этих самых, им и так пойдет.
Корфорт уничтожает метод марксизма. Без него, даже хорошие идеи, остаются лозунгами, констатацией ограниченно верных положений. Без метода нельзя осознать текущее положение, выбрать действия которые будут соответствовать целостному общественно-историческому движению. Без метода остаются только знания о предыдущих способах действий и историческое описание их применения. «Диалектический материализм» в котором разорваны диалектика, логика и теория познания не способен служить инструментом преобразования мира.
Итак, мы видим, почему в наше время возникла философия, выражающая революционное мировоззрение рабочего класса, и почему эта философия — диалектический материализм — определяется как мировоззрение марксистско-ленинской партии.
↩︎Диалектический материализм, мировоззрение марксистско-ленинской партии, является материалистическим по своей теории, по своему истолкованию и пониманию всего существующего, диалектическим по своему методу.
Цитаты в примечаниях относятся к книге «Диалектический материализм». Морис Конфорт. 1956, если не указано иное. Цитаты внутри текста не всегда относятся к этой книге. ↩︎
Под философией обычно понимается наше наиболее общее представление о природе мира и о месте и назначении человечества в нём — наше мировоззрение.
Раз мы поняли это, то отсюда становится очевидным, что у всех людей есть некоторая философия, даже если они никогда не учились рассуждать о ней. Каждый человек испытывает влияние определённых философских взглядов, даже если он не продумал их для себя и не может их сформулировать.
↩︎Диалектический материализм — мировоззрение марксистско-ленинской партии — является поистине научным мировоззрением. Ибо его основу составляет рассмотрение вещей такими, как они есть, без произвольных, предвзятых допущений (идеалистических выдумок), потому что он требует, чтобы наши представления о вещах основывались на фактическом исследования и опыте и постоянно проверялись и перепроверялись в свете практики и последующего опыта.
↩︎Мировоззрение диалектического материализма — это совокупность последовательных и обоснованных взглядов, которые черпают свою силу из того факта, что они возникают непосредственно из стремлений разрешить важнейшие вопросы нашего времени.
↩︎По мере того, как наука выделялась из философии, возникали общие идеи о природе на основе научного исследования природы. Но, как мы видели, философские идеи попрежнему проникают в науку, оказывая особое влияние на её более абстрактные разделы. Освобождение науки от предвзятых представлений философии завершается только с развитием науки при социализме, ибо тогда философия перестаёт существовать в своей старой форме как универсальная теория, не зависимая от науки и навязывающая ей свои взгляды, и начинает развиваться как учение о наиболее общих законах развитая природы, общества и мышления, и, следовательно, как теоретическое орудие, направляющее научную работу.
↩︎Вот каким образом законы диалектики, обобщённые в принципе перехода количественных изменений в качественные и в единстве и борьбе противоположностей, действуют в развитии общества. Следовательно, для того чтобы осуществить преобразование общества, рабочий класс должен научиться понимать социальную обстановку в свете законов диалектики. Руководствуясь этим пониманием, он должен основывать тактику и стратегию своей классовой борьбы на конкретном анализе действительного положения на каждой стадии борьбы.
↩︎Задача заключается не в том, чтобы выработать философскую систему в старом смысле. Нужна не система идей, выведенных из головы философов, которой затем можно было бы восхищаться и которую можно было бы созерцать в качестве системы «абсолютной истины».
↩︎В какой форме действительность отражается в нашем мышлении? Она отражается в форме предложений. Мышление выражается в предложениях, в которых, например, подлежащее согласуется со сказуемым, образуя нечто целое. Материальный мир существует не в форме согласования подлежащих и сказуемых. Это согласование есть продукт второй сигнальной системы, мыслительной деятельности мозга, и через его посредство действительность отражается в мышлении. Вот каким образом материальный мир преобразуется в формы мысли.
↩︎В ходе материального развития возникает отражение материальных процессов в одном особом материальном процессе — в процессе жизнедеятельности мозга. Когда же мы проводим различие между материальным и духовным, материей и духом, мы проводим различие просто между материальным бытием, его движением в пространстве и во времени, с одной стороны, и его отражением в процессе жизнедеятельности мозга — с другой.
↩︎Каковы бы ни были результаты мышления, которые нужно выразить, и на каком бы языке они ни были выражены, они должны удовлетворять основным требованиям отражения действительности в мышлении. Эти требования вызывают появление законов мышления, принципов логики. Дело в том, что мышление – отражение реального мира, а в процессе отражения, как сказал Маркс, материальный мир преобразуется в формы мысли. Этот процесс отражения и преобразования материального в идеальное имеет свои собственные необходимые законы – законы мышления, принципы логики. В число законов мышления входят прежде всего логические принципы построения предложений, имеющих определенное значение.
↩︎В законы мышления входят, во-вторых, логические принципы, определяющие, какие предложения логически вытекают из других предложений и какие логически с ними несовместимы. Это — принципы, которые мы употребляем при доказательствах и рассуждениях.
↩︎Диалектика позволяет нам избавиться от логических противоречий и быть абсолютно последовательными. Поэтому диалектика всегда соблюдает логический принцип непротиворечия, хотя метафизика часто нарушает его.
↩︎Так, этот принцип был выражен следующим образом: «А не может быть и А и не А». Эта формулировка связана с метафизикой, ибо очевидно, что, если вещи существуют только во взаимосвязи и в движении, тогда вещь вполне может проявить какую-то черту только в одних аспектах и отношениях и не проявить в других. И равным образом очевидно, что если какая-то вещь находится в процессе изменения, тогда может оказаться невозможным как отрицать, так и утверждать, что уже есть какие-то твёрдые характерные черты.
↩︎В этом свете борьба материалистического направления в мышлении против направления идеалистического понимается как борьба, которая ведётся на протяжении всей истории человечества — с древнейших времён по сей день, как борьба за то, чтобы научиться мыслить правильно и достоверно, то есть так, чтобы мышление правильно отражало реальные условия человеческого существования и способствовало прогрессу человечества. Это есть борьба за знание и просвещение против невежества и суеверия.
Говорящий обозначает словами не только данные конкретные предметы и связи, а роды предметов и связей с предметами, о которых сигнализируют ощущения. Стало быть, слова выполняют абстрагирующую и обобщающую функцию, ибо ими можно обозначать предметы вообще и общие связи между предметами. Из этой абстрагирующей и обобщающей функции второй сигнальной системы — речи — вытекает вся высшая психическая деятельность, присущая лишь человеку — формирование понятий, мышление.
Идеи не просто воспроизводят находящиеся непосредственно перед нами предметы в том виде, как они непосредственно воспринимаются индивидуумом через посредство органов чувств. В идеях свойства и взаимоотношения предметов воспроизводятся абстрагированно. Идея о предмете — это не образ какого-то конкретного чувственного предмета, а идея о роде предмета.
↩︎Образы являются лишь продолжением ощущения, первой сигнальной системы; идеи же знаменуют собой развитие второй сигнальной системы, представляющей собой абстрагирование от действительности и позволяющей делать обобщения.
В процессе мышления мы восходим от элементарных идей, которым соответствуют предметы, непосредственно воспринимаемые нашими чувствами, к абстрактным идеям. Источником последних является развитие общественных отношений, а также производственной и всякой иной деятельности, направленной на внешнюю природу, причём неведение и беспомощность человека вызывают появление мистических и иллюзорных абстрактных идей. С появлением абстрактных идей начинается разделение духовного и материального труда, а затем отрыв теории от практической деятельности, причём появляется тенденция отрыва теории от действительности. Отсюда также берёт начало противоположность между идеалистическим и материалистическим направлениями в мышлении.
↩︎Базируясь на таком описании и классификации предметов природы и их движений, науки переходят через посредство абстракции к формулированию принципов и законов, выявляющихся в наблюдаемых свойствах и движениях предметов природы и управляющих этими свойствами и движениями. Например, с помощью такой абстракции были созданы понятия о массе, моменте и другие понятия в механике, или понятия о числе и геометрической форме в математике.
↩︎Идеи складываются и оформляются лишь через посредство слов и соединений слов. Действительность воспроизводится в мыслях через посредство слов и соединений слов в предложениях. Мысли становятся определенными лишь постольку, поскольку они регистрируются и закрепляются в словах и в соединении слов – в предложениях. Идей без языка не существует так же, как не существует духа без тела.
Артур Шопенгауэр. «О четверояком корне закона достаточного основания» ↩︎
↩︎Мы должны признать, что определённые ошибочные взгляды, включая идеалистические, могли в своё время представлять собой вклад в истину, поскольку они, вероятно, были единственной формой, в которой определённые истины первоначально могли быть выражены. Но это не означает, что нам следует хотя бы в малейшей степени использовать подобные ошибочные взгляды, раз их ошибочность может быть установлена. Идеалисты, например, сделали вклад в философию. Но это не значит, что мы должны сейчас хотя бы в малейшей степени пользоваться идеалистической философией, в наших условиях, когда истина, выраженная идеалистами, может быть значительно лучше выражена без помощи идеализма и когда ложность и принципиальные искажения идеализма могут быть полностью раскрыты.