Заметки о «Введении к критике политической экономии»

09.11.2025

Порядок логических категорий

Проблема исторического и логического представляется как вопрос об отношении между двумя последовательностями категорий: исторической и логической. Историческая последовательность — это процесс возникновения предмета. Логическая последовательность — процесс, посредством которого мышление познаёт этот предмет. Последовательность исторических категорий кажется очевидной — она уже установлена наукой истории. Остаётся вопрос: совпадает ли логическая последовательность категорий с исторической?

Один из вариантов ответа:

Далее Маркс поднимает вопрос об исторической последовательности категорий, которые в мышлении соотносятся как более простые и более абстрактные. И сам же отвечает на этот вопрос в том смысле, что тут нет однозначной зависимости. Поэтому историческая последовательность объективных аналогов понятий, не определяет порядок этих понятий в рамках восхождения от абстрактного к конкретному. (Экономическая теория Маркса. Выделения наши)

Например, порядок появления «объективных аналогов понятий» в истории — денег, капитала и других явлений — не обязательно должен совпадать с той последовательностью, в которой категории располагаются в теоретической экономии.

Противоположный ответ на проблему — последовательность логических категорий совпадает с исторической.

Рассмотрим несколько фрагментов из «Введения» на эту тему.

Однако не имеют ли эти простейшие категории независимого исторического или естественного существования раньше более конкретных категорий? Ca dépend. … Но, между тем, здесь остается доля истины, а именно, что простейшие категории суть выражения условий, в которых может реализоваться неразвившаяся конкретность, до установления более многостороннего отношения или более многосторонней связи, идеальным выражением которых служит конкретная категория, в то время как развившаяся конкретность сохраняет простейшую категорию как подчиненное отношение. (К. Маркс. К критике политические экономии. Издание 1931 под ред. Д. Рязанова. Выделения наши)

«Доля истины» заключается в том, что простейшие категории являются условиями реализации более развитых. Примеры:

Развернутая форма стоимости — условие появления всеобщей. Эквиваленты не могут начать появляться, если каждый товаропроизводитель не выражает стоимость своего товара в потребительной стоимости каждого другого товара.
Средство обращения — условие появления монеты. Монета не может появиться, если нет товарного обращения с золотом в форме средства обращения.
Масштаб цен — условие появления цены. Цена не может появиться, если нет способа одинаково выражать стоимость для всех товаропроизводителей через один товар и одну и ту же единицу измерения.

«Развившаяся конкретность сохраняет простейшую категорию как подчинённое отношение». Развернутая форма стоимости — условие всеобщей. Но после появления всеобщей формы действия товаропроизводителей уже происходят в логике всеобщей, а не развернутой формы стоимости. Каждый товаропроизводитель выражает стоимость своего товара в одном из эквивалентов. Однако этот способ действия является изменённым («подчинённым») способом действия по логике развернутой формы.

Деньги могут существовать и существовали исторически раньше капитала, раньше банков, раньше наемного труда и т. д. С этой стороны можно сказать, что простейшая категория может выражать собой господствующие отношения неразвившегося целого [отношения], которые уже существовали исторически раньше, чем целое развилось в том направлении, которое находит свое выражение в более конкретной категории. Постольку законы абстрактного мышления, восходящего от простого к сложному, соответствовали бы действительному историческому процессу. (К. Маркс. К критике политические экономии. Издание 1931 под ред. Д. Рязанова. Выделения наши)

В этом случае система логических категорий выглядит как последовательность господства ряда общественных отношений: сначала первая форма стоимости, потом вторая и так далее. В какой-то момент развития целого деньги, а не капитал, были господствующим отношением капитализма. Затем господство перешло к следующим типам общественных отношений.

«Господство» в этом выражении подразумевается не как всеохватное, а как «господствующие отношения неразвившегося целого» — то есть господство только внутри системы капиталистических отношений, а не внутри феодальных или во всём хозяйстве.

С другой стороны, можно сказать, что имеются в высшей степени развитые и все-таки исторически незрелые общественные формы, где встречаются высшие хозяйственные формы, например сотрудничество, развитое разделение труда и т. д., но совершенно неизвестны деньги, напр. Перу. (К. Маркс. К критике политические экономии. Издание 1931 под ред. Д. Рязанова. Выделения наши)

Могут существовать не капиталистические типы хозяйств, в которых нет денег, но есть отношения, схожие с теми, что появляются в развитых капиталистической или даже посткапиталистической системах. Однако эти «исторически незрелые общественные формы» не являются капитализмом, и их категории нельзя относить ни к истории, ни к логике капитализма.

Точно так же у славянских общин деньги и обусловливающий их обмен или совсем не выступают, или играют незначительную роль внутри отдельных общин, но встречаются на границах последних, в сношениях с другими общинами; вообще ошибочно принимать обмен между членами одной и той же общины за первоначально конституирующий элемент. Наоборот, вначале он выступает в отношениях различных общин друг к другу в гораздо большей степени, чем в отношениях членов внутри одной и той же общины. Далее: хотя деньги начали играть роль очень рано и в различных отношениях, однако в древности они выступают как господствующий элемент только у односторонне определившихся наций, у торговых наций, и даже в наиболее развитой древности, у греков и римлян, полное развитие денег, которое является предпосылкой современного буржуазного общества, наблюдается только в период разложения. Таким образом, эта совершенно простая категория выявляется исторически в своей полной силе только при наиболее развитых общественных отношениях. Она никоим образом не пропитывает все экономические отношения; напр., в Римской империи, в период наибольшего ее развития, основу составляли натуральные подати и повинности. Денежное хозяйство было там вполне развито, собственно, только в армии, оно никогда не охватывало весь процесс труда в целом.
Итак, хотя простейшая категория может исторически существовать раньше конкретной, но в своем полном интенсивном и экстенсивном развитии она может встречаться только в более сложных общественных формах, в то время как более конкретная категория является совершенно развитой и в менее развитых общественных формациях. (К. Маркс. К критике политические экономии. Издание 1931 под ред. Д. Рязанова. Выделения наши)

Простейшая категория, например деньги или стоимость, может встречаться в докапиталистических обществах. Но эти отношения будут производными от господствующего типа отношений в этих обществах. Например, обмен между общинами не является основой хозяйства общин — наоборот, отношения обмена производны от другого способа распределения труда.

Простейшие товарные категории могут существовать раньше более конкретных — как производные в докапиталистических хозяйствах или как отношения в «неразвитом целом». В обоих случаях эти типы отношений не становятся подлинно всеобщими до тех пор, пока целое (капитализм) не достигнет соответствующего уровня развития, то есть пока не появятся высшие типы капиталистических отношений.

Также возможно и обратное: конкретная категория может быть сильно развита в «менее развитых общественных формациях», но войдёт в капиталистическую формацию только тогда, когда «неразвитое целое» дойдёт до этапа включения этого отношения в себя.

То, что «более конкретная категория является совершенно развитой и в менее развитых общественных формациях», ничего не говорит о том, как эту категорию следует включать в капиталистическую формацию. Порядок категорий в капиталистической формации определяется их ролью именно в капитализме, а не в «менее развитых общественных формациях».

Чтобы понять эти фрагменты, нужно разделять похожие, но различные вещи:

Эмпирическую историю — набор исторических фактов, в котором всё перемешано;
Историю докапиталистических общественных формаций;
Историю капитализма — как целого.

Предмет исследования — развитый современный капитализм. Порядок категорий, выявленный логическим исследованием, совпадает с историей именно этого предмета, но не с историей других общественных форм. Однако поскольку в эмпирической истории факты перемешаны, отделить историю капитализма от истории некапиталистических обществ можно только после логического анализа. Поэтому логический подход имеет приоритет перед историческим.

Исходя из этого можно понять следующую цитату из «Введения»:

Таким образом, совершенно неподходящим и ошибочным приемом было бы брать экономические категории в том порядке, в каком они исторически играли решающую роль. Наоборот, их порядок определяется тем отношением, в котором они стоят друг к другу в современном буржуазном обществе, причем это отношение прямо противоположно тому, которое кажется естественным или соответствующим последовательности исторического развития. Речь идет здесь не о том месте, которое занимают экономические отношения исторически в чередовании различных общественных форм. Еще меньше речь идет о их последовательности «в идее» (Прудон), которая есть лишь замаскированное (?) представление исторического процесса. Речь идет об их группировке в рамках современного буржуазного общества. (К. Маркс. К критике политические экономии. Издание 1931 под ред. Д. Рязанова. Выделения наши)

«Исторически играли решающую роль» — означает играли решающую роль в эмпирической истории, а не в истории «развивающегося целого». Деньги или другие общественные отношения, схожие с капиталистическими, могли появляться в докапиталистических формациях и играть разную роль. Но это — роль именно в этих формациях, а не в капитализме. Теоретическая экономия изучает категории развития капиталистической системы: и категории, и их последовательность определяются исключительно этим предметом исследования. Для исторической и логической последовательности категорий капитализма не имеет значения то место, которое они «занимают … исторически в чередовании различных общественных форм».

Путаница в историческом порядке категорий возникает, если утрачен предмет исследования — если он не «витает в нашем представлении как предпосылка». Историческая последовательность только кажется понятой. Удержание предмета исследования необходимо, чтобы в эмпирической истории отделить факты развития капитализма от фактов развития других типов обществ. Это особенно сложно в переходные периоды, когда высшие следствия развития одного уклада становятся предпосылками возникновения другого.

История вообще и история капитализма

Если прочитать данный фрагмент рукописей далее, то выяснится, что дело обстоит ровно наоборот: исследование современного состояния проливает свет на историю развития производственных отношений, предшествующую современному — капиталистическому — состоянию. Не предшествующие категории являются тем, что объясняет современные производственные отношения, а, напротив, то, каковы производственные отношения (а соответственно, и категории их выражающие) сегодня — позволяет понять отношения и категории докапиталистических хозяйств. (Экономическая теория Маркса. Выделения наши)

Логический анализ современных производственных отношений — основа метода. Структура отношений капитализма позволяет лучше понять категории докапиталистических хозяйств. Но можно пойти ещё дальше: логические категории нужно понимать как историю появления самого капиталистического хозяйства. То, как категории связаны сегодня, совпадает со способом, которым они включались в историческое движение капитализма.

«Включение» категорий в историческое движение может быть понято как их появление или как приобретение господствующей роли определённым отношением в развивающейся системе. Главное — сама система отношений становится понятой как изменяющаяся.

Существование категории

Если мы посмотрим на категории политической экономии, то мы поймем, почему это так. Восхождение показывает движение мышления исследователя от наиболее глубинных абстракций к более конкретным, поверхностным, определениям. Зачастую некоторые абстракции вообще не существуют как нечто отдельное от более конкретных категорий, а существуют именно только как абстракции этих последних. Говорить о стоимости, не предполагая при этом существовании меновой стоимости, неверно. Отделить стоимость от меновой стоимости мы можем лишь мысленно, как категории разных уровней мыслительной абстракции. Но в реальности они существуют одновременно. Это почти то же самое как говорить о том, что исторически сначала существует собака, а потом из нее появляется порода собаки. (Экономическая теория Маркса. Выделения наши)

Существование некоторых абстракций только как абстракций от конкретных категорий можно понять двумя способами.

Если абстракция существует лишь как мысленное отвлечение от «конкретного» — как формально-логическая абстракция, — то говорить о совпадении логического и исторического не получается. Но в этом случае и нельзя говорить о восхождении, поскольку вместо логической абстракции используется формально-логическая.

Если же каждая абстрактная категория подразумевает существование в виде особого общественного отношения, то совпадение логического и исторического становится возможным и даже необходимым. Логическая связь в этом случае выражается в том, что более простая абстракция может существовать без более конкретной, тогда как более конкретная уже не может существовать без абстрактной. Такая связь между логическими категориями выстраивает последовательность, совпадающую с историческим развитием предмета.

Возможно, стоимость нельзя отделить от меновой стоимости, но они и не связаны как две абстракции, из которых одна следует из другой. Если же взять последовательность абстракций из первых глав «Капитала», то каждая из них существует в виде особых общественных отношений: простая форма стоимости, развернутая форма стоимости, всеобщая форма стоимости, денежная форма стоимости (мера стоимости), масштаб цен, цена, средство обращения, монета, бумажные деньги и др. Порядок категорий может быть неточен, понимание отдельной категории — спорным, какая-то категория может быть лишней или какой-то нехватает, но главное — ни одна из них не является формально-логической абстракцией. Каждое абстрактное общественное отношение может существовать отдельно от более развитых.

Несмотря на то что абстракция может существовать отдельно, внутри целого каждая абстракция существует только как момент целого. Более конкретное отношение подчиняет себе более простое, поэтому последнее уже не «существует» отдельно, а только как часть целого. Само же целое существует как непрерывное движение всех своих абстракций — как непрерывный переход одних отношений в другие.

Разное понимание практики

Практика и «человеческая практическая деятельность» — общие слова и их понимание сильно различается у разных людей.

Об этом говорится во втором абзаце «Введения»:

Целое, каким оно является в голове, как мыслимое целое, есть продукт мыслящей головы, которая освояет себе мир единственным доступным ей способом, способом, отличающимся от художественно-религиозно-практически-духовного освоения мира. Реальный субъект остается все время вне головы, существуя как нечто самостоятельное, и именно до тех пор, пока голова относится к нему лишь умозрительно, теоретически. Поэтому и при теоретическом методе [политической экономии] субъект, т. е. общество, должно постоянно витать в нашем представлении как предпосылка. (К. Маркс. К критике политические экономии. Издание 1931 под ред. Д. Рязанова. Выделения наши)

Понять это предложение помогает уточнение перевода:

Необходимо отметить, что в имеющихся переводах текста, в том числе и в собрании сочинений, мысль Маркса передана неверно, невнятно. У Маркса речь идет о различении между «теоретическим способом освоения мира человеческой головой» и всеми другими способами «освоения мира» всё той же «головой», т. е. сознанием, — теоретический способ отличается им от религиозного, от художественного и от практически-духовного. В переводе бессмыслица: от «религиозно-художественно-практически-духовного», – или даже: от «религиозного, художественного, практического, духовного» — порознь.(Э. Ильенков. Некоторые вопросы материалистической диалектики в работе К. Маркса «К критике политической экономии»)

Маркс противопоставляет определённый способ познания целого — метод восхождения — другим способам познания, среди которых «практически-духовный» способ. По сути, это противопоставление теоретического метода практике, что может показаться нелогичным. Обычно практика представляется связанной с теорией.

Практика кажется: экспериментом, действием человека для достижения своей цели, применением теоретических знаний в реальной жизни. Эта практика противоположна «теоретическому», «умозрительному» и созерцательному отношению к миру.

Особенно резко противопоставление практики и теоретического подхода проявляется в философии, а выходом из этого может быть попытка преобразования философии в практическом направлении.

На наш взгляд, решение данного противоречия заключается в следующем. Само содержание философии, по нашему мнению, безусловно необходимо каждому мыслящему человек. Но вот та форма, в которой она существует на сегодняшний день настолько устарела, что не позволяет рациональному содержанию быть усвоенным в полезном (практически полезном) виде.
Наша работа не претендует на истину в последней инстанции. Но она претендует на изложение такой формы — интерпретации — философии, которая: а) понятна каждому образованному человеку; б) имеет практическую применимость в реальной жизни. (Практическая философия)

Рассмотрим детальнее текст из «Введения».

Целое ... как мыслимое целое, есть продукт мыслящей головы, которая освояет себе мир единственным доступным ей способом, способом, отличающимся от ... практически-духовного освоения мира. (К. Маркс. К критике политические экономии. Издание 1931 под ред. Д. Рязанова. Выделения наши)

Теоретическое рассмотрение предмета производит «мыслимое целое». Практически-духовный способ освоения ориентирует познание не на целое, а на те части целого, которые непосредственно необходимы для удовлетворения насущных потребностей. Для коммерческих, государственных и других нужд возникает необходимость исследования экономики — появляются меркантилизм и физиократы. Предмет исследуется в контексте непосредственной практики, задач, стоящих перед человеком и классом, который он представляет. Исследовать предмет как целое становится возможно только тогда, когда он изучается ради самого себя.

Реальный субъект остается все время вне головы, существуя как нечто самостоятельное, и именно до тех пор, пока голова относится к нему лишь умозрительно, теоретически. (К. Маркс. К критике политические экономии. Издание 1931 под ред. Д. Рязанова. Выделения наши)

Предмет существует «как нечто самостоятельное», если его исследование не подчинено сиюминутным задачам человека. Иначе предмет существует для человека не как самостоятельный, а лишь в тех отношениях, которые важны для него. Только отстранившись от предмета, человек может исследовать его не ради выгоды, а ради понимания.

Поэтому и при теоретическом методе [политической экономии] субъект, т. е. общество, должно постоянно витать в нашем представлении как предпосылка. (К. Маркс. К критике политические экономии. Издание 1931 под ред. Д. Рязанова. Выделения наши)

И снова акцент на представлении, в котором изначально находится предмет исследования. Только в ходе исследования, не подчинённого практической нужде, предмет усваивается как конкретное.

Сказанное даже близко не разрешает проблемы теории и практики. Но подойти к ней можно только после выявления различных смыслов, вкладываемых в слово «практика». Часто под практикой подразумевают практику в узком смысле — и из-за этого возникает путаница.

В конечном итоге, в общественно-исторической перспективе, «познание предмета ради него самого» и «практическое познание» должны сходиться. Задача — в детализации этого положения.

Сходная проблема возникает применительно к теоретической экономии: как применить знания о стоимости, деньгах, капитале?

Противоречивость понимания одного и того же явления, обусловленное разным уровнем абстракции рассмотрения данного явления, имеет не только сугубо теоретическое, но также и практическое значение. Это всегда выражается в тех случаях, когда некое теоретическое положение приходится воплощать в исторических условиях, противоположных тем, которые принимаются за общие при разработке исходного теоретического положения. В такой ситуации отождествлять абстрактное положение и его же конкретную реализацию является неверным. (Экономическая теория Маркса. Выделение наши)