Von der „Apologie des Totalitarismus“ zum „Sprung ins Reich der Freiheit“: Hegels „Grundlinien der Philosophie des Rechts“ als theoretisches Bild der radikalen menschlichen Emanzipation

Morozov M.

Zusammenfassung. Die Wahrnehmung Hegels als Apologet der preußischen Monarchie ist im Selbstverständnis des Marxismus (insbesondere des östlichen Marxismus) fest verankert; im weiteren geographischen Feld wird Hegel als Philosoph des Identischen und Allgemeinen gelesen. Umso wichtiger ist die Wiederentdeckung von Hegels Werk heute, da die Spannungen im gesellschaftlichen Leben zunehmen und der Marxismus (auch unter Berücksichtigung der „blinden Flecken“ in seinem theoretischen Apparat), der als einzig legitimer Erbe der Hegelschen Philosophie verstanden wird, die einzig lebensfähige Theorie bleibt, die Licht am Ende des Tunnels zeigen kann. Unter der Bedingung, dass die „blinden Flecken“ beseitigt werden.

Die Grundthese des Vortrags ist provokativ: Hegels Staatstheorie sollte als eine Theorie des „Übergangsstaates“ gelesen werden, der sich selbst als Staat abschaffen will. „Materialistische“ lesarten von Hegel im Kontext der realen Probleme, mit denen die ‚praktischen Materialisten' des 20. Jahrhunderts konfrontiert waren, haben ein enormes heuristisches Potential.

Mit Hegels Lehren sind viele Vorurteile verbunden, darunter die Vorstellung vom „Ende der Geschichte“ . Der berühmte Satz von der „Eule der Minerva, die um Mitternacht ausfliegt“ , liefert einen Schlüssel zum Verständnis Hegels: Man kann nur eine Lebensform vollständig verstehen, die gealtert ist - und genau das ist mit dem modernen Staat geschehen, wie Hegel selbst gezeigt hat. Gerade deshalb stellt sein System des absoluten Idealismus eine globale „Zusammenfassung“ in der Theorie dar und markiert den Beginn eines revolutionären Übergangs von der Vorgeschichte zur wahrhaft menschlichen Existenz: wenn auch zunächst „nur in der Form des Gedankens“ .

Verstehen heißt kritisieren, auch praktisch. Denn ein Begriff ist wahr, insofern er die Kraft seiner Definitionen in der Wirklichkeit selbst bewiesen hat, insofern er mit dem Sein als Idee identisch ist, wie Hegel in Logik, Rechtsphilosophie und Ästhetik immer wieder eindringlich wiederholt und Kants Position des „Begriffs als bloßem Begriff“ kritisiert.

Die Betrachtung der Rechtsphilosophie als Teil des Projekts der radikalen Emanzipation zwingt uns, unser Verständnis ihrer Architektonik insgesamt zu überdenken. Wie in der Logik das reine Sein, das zunächst dem Nichts gleichkommt und äußerst schlecht definiert ist, zur Fülle der Absoluten Idee gelangt, indem es zu seinem Anfang zurückkehrt, so erhebt sich in der Rechtsphilosophie das abstrakte Individuum, das nur als Eigentümer verstanden wird, zur weltgeschichtlichen Form des Individuums, das in seinen Grenzen konkret mit dem Staat identisch ist und diesen nicht als Teil des Ganzen, sondern als das Ganze des Ganzen darstellt. Und damit jeden Staat als bloß politischen aufhebt.

Es ist also klar, warum Hegel nicht ohne die Bemühungen von Marx, Lenin, Evald Iljenkov und anderen führenden Theoretikern der Sowjetzeit verstanden werden kann. Ihre Arbeit ist eine direkte Fortsetzung der rechtsphilosophischen Problematik im Prozess der Lösung des Problems des Ausgangs der Philosophie, über das Friedrich Engels schrieb.

Wie kann der Mensch aufhören, ein blindes Instrument des Geistes (oder der geschichtlichen Notwendigkeit) zu sein, und ein wirklich freier Geist, ein Subjekt aus eigenem Recht werden? In der Lösung dieses Problems liegt Hegel mit Marx auf einer Linie, und das Zusammenwirken dieser beiden „großen Diagnostiker der Moderne“ (so Andreas Arndt) im Bereich der Theorie verspricht, der Menschheit eine Chance zu geben, die Selbstzerstörung schon im wirklichen Leben, das „wesentlich praktisch“ ist, zu vermeiden.

От «апологии тоталитаризма» к «прыжку в царство свободы»: гегелевская «Философия права» как теоретический образ радикальной эмансипации человека

Морозов М.

Summary. В самосознании марксизма (особенно восточного) прочно укоренён мнение о Гегеле как апологете прусской монархии; в более широкой географической области Гегель прочитывается как философ Тождественного и Всеобщего. Тем более важно открывать работы Гегеля сегодня, когда напряжённость социальной жизни растёт, а марксизм (даже с учётом «слепых пятен» в его теоретическом аппарате), понятый как единственный законный наследник философии Гегеля, остаётся единственной жизнеспособной теорией, способной указать свет в конце тоннеля. При условии, что упомянутые «слепые пятна» будут устранены.

Основная мысль доклада заключается в провокационной мысли: гегелевскую теорию государства следует прочесть как теорию «государства переходного периода», которое стремится упразднить себя как государство. «Материалистическое» чтение Гегеля в контексте реальных проблем, с которыми столкнулись «практические материалисты» в XX веке имеет громадный эвристический потенциал.

С гегелевским учением связана масса предрассудков, в том числе и представление о «конце истории». Знаменитая фраза о «сове Минервы, вылетающей в полночь» даёт ключ к пониманию Гегеля: можно вполне понять лишь ту форму жизни, которая постарела — но именно это произошло с современным государством, что и продемонстрировал сам Гегель. Его Система абсолютного идеализма именно поэтому означает глобальное «подведение итогов» в теории и знаменует собой начало революционного перехода к от предыстории к подлинно человеческому бытию: пускай первоначально «лишь в форме мысли».

Понимать — значит критиковать, в том числе и практически. Ведь понятие истинно в той мере, в какой оно показало силу своих определений в самой действительности, насколько оно тождественно с бытием как идея, как настойчиво повторяет раз за разом Гегель в «Логике», в «Философии права» и особенно в «Эстетике», критикуя Платона и позицию «понятия как только лишь понятия» у Канта.

Взгляд на «Философию права» как на часть проекта радикальной эмансипации заставляет нас глобально пересмотреть понимание её архитектоники. Как в «Логике» чистое бытие, первоначально равное ничто и предельно бедное определениями достигает полноты абсолютной идеи, возвращаясь к своему началу, так и в «Философии права» абстрактный индивид, понятый как лицо-собственник поднимается ко всемирно-исторической форме личности, которая в пределе конкретно тождественна государству, представляет его не как часть целого, а как целое целого. И тем самым снимает всякое государство как лишь политическое.

Отсюда понятно, почему Гегель нельзя понять в отрыве от усилий Маркса, Ленина, Эвальда Ильенкова, а также других выдающихся теоретиков советского времени. Их работы — прямое продолжение проблематики «Философии права» в пространстве длящегося по сей день процесса разрешения проблемы исхода философии, о которой писал Фридрих Энгельс.

Как человеку перестать быть слепым орудием духа (или исторической необходимости) и стать истинно свободным духом, самим субъектом? В решении этой проблемы Гегель шагает в ногу с Марксом, и взаимодействие этих двух «великих диагностов Модерна» (по словам Андреаса Арндта) в сфере теории обещает дать человечеству шанс на то, чтобы избежать самоуничтожения уже в действительной жизни, которая «является по существу практической».